Побоище на Стреве. Как тевтоны за день 40 тысяч литовцев погубили
Четырнадцатый век — веселое время. Почти непрерывные войны на разных концах Европы, природные катаклизмы и, как следствие, неурожаи и голод, и к тому же мощнейшая за всю историю человечества пандемия бубонной чумы. В эту интересную эпоху пришлось померится силами Тевтонскому ордену и Великому княжеству Литовскому. Причем не просто помериться, а погрузиться в затяжную борьбу, продолжавшуюся больше сотни лет.
Туда и обратно
Оба государства были региональными хищниками, претендовали на гегемонию в Восточной Европе, оба желали расширить свою территорию за счет соседей. И если тевтоны пытались оттяпать или хотя бы опустошить земли к востоку от Пруссии, где они в то время плотно обосновались, то литовцы, понятное дело, работали в противоположном направлении — шли на запад. В общей сложности насчитывается несколько десятков экспедиций с обеих сторон — немецких в Литву, литовских в Пруссию. Полной и безоговорочной победы в итоге так никто и не добился, поскольку ни орден, ни Литва не обладали решающим преимуществом в этой долгой и почти непрерывной войне. Да и больших целей, как правило, не ставилось. Максимум, на что рассчитывали тевтонские рыцари, — это захватить Жемайтию — область на северо-запале Литвы, — чтобы территориально объединиться с Ливонским орденом. У Литвы так и вовсе задачи были исключительно локальные — пограбить, забрать в плен и просто унизить.
Основным методом ведения войны было угонять скот, жечь дома и посевы и захватывать в плен всех, кто не успел укрыться в лесах. По меркам тех лет такая война была внешне в рамках морали. В эпоху, когда крепости были практически неприступны, а войскам приходилось платить из добычи, изматывание противника было единственно практичной стратегией. Уильям Урбан
Крупные сражения в этой войне происходили нечасто, в основном дело ограничивалось небольшими стычками и осадами замков. Но иногда бывали и многотысячные баталии. Одна из самых громких случилась в феврале 1348 года на реке Стреве на западе Литвы, приблизительно между Каунасом и Тракаем. «Бой был немцев с Литвою на Страве реце и побиша Литвы 40 000», — написал позже об этом событии русский летописец. Разумеется, хронист преувеличил — едва ли численность всего литовского войска достигала 40 тысяч человек, скорее всего существенно меньше, — но то, что разгром получился масштабным, — это факт.
А не пойти ли нам в Литву?
К тому походу немцы серьезно подготовились, получив нешуточное подкрепление из Западной Европы. Размяться на язычниках прибыли рыцари не только из Германии, что было для них делом привычным, но и из далеких Англии, Франции, Бургундии и других королевств.
Надо сказать, что тогда, в XIV веке, для западноевропейского рыцарства было правилом хорошего тона принять участие в рейзе, как назывались крестовые походы против литовских язычников. К тому времени государства крестоносцев на Ближнем Востоке приказали долго жить (последней пала Акра в 1291 году), идти против сарацин особенно не торопились (во-первых, далеко, во-вторых, чересчур опасно), поэтому европейские дворяне предпочитали осваивать и обтачивать воинские навыки в других местах. Главными были Испания, где полным ходом шла Реконкиста, и Прибалтика, где огромное к тому времени Великое княжество Литовское было отчасти языческим, отчасти православным, а значит категорически нуждалось в приобщении к «правильной вере». Святое же дело — покарать поганых и схизматиков, рассуждали крестоносцы.
Жемайты подловили рыцаря и вот-вот отправят его к Деве Марии.
Впрочем, «священная» составляющая этой войны была декоративной: в первую очередь шли просто повоевать, во вторую — пограбить. Недаром важным элементом каждого рейза был обряд посвящения в рыцари. В дремучих литовских лесах или на высоких берегах Немана многие немецкие, английские, французские юноши стали мужчинами, если, конечно, им посчастливилось остаться в живых. Что, естественно, было негарантированно. История, например, сохранила сведения об английском бароне Джеффри Ле Скроупе, погибшем где-то под Каунасом и похороненном в стене Кафедрального собора Кёнигсберга. И таких скроупов, надо думать, было немало.
Начало 1348 года получилось очень удачным для масштабного рейза в Литву. Осенью 1347 года после взятия англичанами Кале было заключено девятимесячное перемирие в Столетней войне. Разгоряченные и опьяненные кровью англичане и французы внезапно остались без работы и, дабы не терять времени даром, забыв, что еще вчера с упоением месили друг друга, устремились в Пруссию, под знамена верховного магистра Тевтонского ордена Генриха Дуземера. В январе, дождавшись, когда застынут реки, когда дороги и тропы покроет твердая ледяная корка, крупное войско крестоносцев под командованием верховного маршала ордена Зигфрида фон Дахенфельда и великого комтура Винриха фон Книпроде (впоследствии верховного магистра) выдвинулось из Кёнигсберга в сторону литовской границы.
Встреча на Стреве
Вообще-то Гедиминовичи — великий князь Литвы Ольгерд и его брат и фактически соправитель Кейстут — собирались сами в этом году совершить рейд на орден, для чего в Вильно уже стояла боеспособная армия. Но так получилось, что тевтоны их опередили.
Вошли они в землю языческую в канун дня обращения Святого Павла, где по приказанию маршала вырубили язычников обоего пола, старцев и младенцев, а землю огнем уничтожили. Виганд из Марбурга
Узнав, что рыцари вовсю грабят приграничные территории и, сея огонь и смерть, движутся в сторону Тракая, князья устремились им наперерез. По всей видимости, численность литовского войска была не меньшей, чем у крестоносцев, а, скорее всего, большей. Потому что кроме собственно литовских отрядов в составе армии были полки из русских городов, входивших в то время в состав Великого княжества Литовского — Владимира-Волынского, Бреста, Витебска, Полоцка. Пришло также подкрепление из союзного Литве Смоленского княжества. Словом, собралось «великое войско», как называет его Виганд.
Тяжелая литовская пехота. Реконструкция.
Войско было не только великим, но и быстрым. Узнав, что литовские князья идут на них, а также представляя примерно численность литовской рати, Дахенфельд дал приказ начать отход в Пруссию. Мол, локальные задачи выполнили, урон врагу нанесли, можно и возвращаться — зачем рисковать и вступать в битву. Груженая добычей тевтонская армия, скрипя колесами телег, двинулась на запад. И когда передовые отряды немцев и их друзей вышли к реке Стреве, на западном берегу они увидели сверкающие шлемы литовских всадников. Путь домой был перекрыт.
Переходили речку по трупам
У тевтонов был вариант предпринять лобовую атаку — броситься на литвинов по льду реки и постараться смять их ряды мощным ударом тяжелой конницы. Однако и Дахенфельд, и Книпроде были грамотными товарищами. Поэтому было решено обмануть литовских князей. Тевтонское войско развернулось и медленно потянулось назад, на восток, как бы намекая, что следующей целью крестоносцев будут Тракай и Вильно, оставленные литовскими князьями фактически без защиты.
Задумка сработала. Литвины начали торопливо переходить Стреве, чтобы догнать неприятеля и мощным ударом с тыла уничтожить его. Однако как только арьергард литовских князей ступил с речного льда на твердую почву, со всех сторон из подступавшего к реке леса на литвинов полетели арбалетные болты и стрелы. Кейстут (по всей видимости, он командовал литовским войском в той операции) понял, что легкого разгрома не получится.
Впрочем, железным «огнем» литвинов было не остановить, они и сами стрелять умели. Точнее, в составе княжеского войска были те, кто делали это не хуже немцев. Вперед выдвинулись лучники из Смоленска, Владимира, Полоцка, которые ответили тевтонам во всех смыслах симметрично.
«Язычники палицы свои бросали в христиан, русины луками и стрелами множество людей изранили». Виганд из Марбурга
Арбалетчики вскоре были посрамлены и отошли назад. Однако, как вскоре выяснилось, это был продуманный маневр, потому что стрелки освободили место для главного удара: с трех сторон на скученное литовское войско (в спешке литвины не успели толком построиться) устремились рыцарские лавины. В центре с главными силами наступал Зигфрид фон Дахенфельд с сотней орденских братьев, а также немецкими рыцарями и сержантами. Справа летели англичане Томаса Оффорда, на левом фланге дрожала земля от копыт французских и шотландских рыцарей.
Литовские ратники XIV века.
Удар был такой силы, что после часового боя литвины «посыпались» и побежали. Их можно понять, но это было откровенно плохое решение. Бегство всегда отвратительно заканчивается, особенно же если тебе на пятки наступает рыцарская конница, а тут бежать пришлось еще и по льду реки. Лед, понятное дело, треснул, литвины начали проваливаться, и разгоряченные боем тевтоны и их наемники устроили резню поверженного противника. Как сообщает хронист, вскоре Стреве можно было перейти вброд, не замочив коленей, — мелководная река была заполнена трупами. В числе погибших были два литовских князя — братья Ольгерда Наримонт и Монтивид. Всего же было убито, по разным оценкам, от 4 до 10 тысяч человек. Оценка в 40 тысяч погибших, которая приводится в русской летописи, откровенно завышена и возникла либо по ошибке, либо специально — отношения у Москвы с Великим княжеством Литовским во времена создания хроники были, мягко говоря, не очень.
Атака тевтонских рыцарей. Рисунок Мариуша Козика.
Впрочем, существенные потери были и у крестоносцев. Виганд из Марбурга не сообщает точных цифр, но говорит, что пали 50 хоругвеносцев — не последних человек в войске, а, кроме того, бездыханными унесли с поля боя комтура Данцига (Гданьска) Герхарда фон Штегеля и приближенного архиепископа Самбии Иоганна де Лова.
Последствия
Сражение при Стреве имело далеко идущие последствия, хотя Тевтонский орден своей победой в полной мере не воспользовался. Сил продолжать поход, видимо, у него не было, поэтому рыцари вернулись в Пруссию. А повторить операцию в ближайшее время не получилось, потому что вскоре Европу накрыла пандемия чумы, приток наемников из Европы иссяк, да и орденским братьям было не до походов. Известно, что в одном только Данциге Черная смерть «упаковала» 8 тысяч человек, треть населения этого крупного по тем временам города.
Главными бенефициарами разгрома Великого княжества Литовского при Стреве были не немцы. Воспользовавшись ослаблением конкурента, польский король Казимир III Великий захватил Галицко-Волынские земли (пусть и на непродолжительное время), которые оспаривал у Гедиминовичей, из-под влияния Ольгерда выпал Смоленск, а, кроме того, на радость набирающей в то время силу Москве ослаб вес Литовского княжества в Пскове и Новгороде. Понадобилось несколько лет, чтобы Ольгерду и Кейстуту удалось восстановить статус кво.
Источник
Битва при Стреве
| Дата | 2 февраля 1348 г. |
|---|---|
| место | Река Стрева недалеко от Жежмаряй |
| выход | Победа Тевтонского ордена |
| Стороны конфликта | |
|---|---|
| Великий князь литовский Кястутис и | |
| Численность войск | |
| около 4000 мужчин | около 9000 человек |
| убытки | |