Тайна дёминского золота
ТАЙНА ДЁМИНСКОГО ЗОЛОТА
В долине одного из притоков Китоя в Восточных Саянах до сих пор существует не открытое официально богатое месторождение рудного золота…
«…В мире есть кумир священный, тот кумир – телец златой…». Прав Мефистофель: во все времена и на всех континентах люди поклонялись и продолжают поклоняться лишь «презренному металлу»; все войны, революции и перевороты, крестовые походы и великие географические открытия имели и имеют одну лишь первопричину – овладение богатствами, и в первую очередь, семьдесят девятым элементом Периодической системы Д. И. Менделеева – золотом. И нет ничего удивительного в том, что именно вокруг золота возникло множество легенд и преданий – вроде того, что «ноги» радуги указывают местонахождение клада, а замурованная в фундамент дома золотая монета принесёт обитателям его богатство и благополучие. Отдельно можно рассматривать рассказы о реально существующем золоте, спрятанном во время оно и до сих пор не найденном. Такие предания встречаются по всему миру – в Европе до сих пор ищут золото Ордена Тамплиеров, на Карибском побережье – пиратские клады, в европейской части России, в частности, в Смоленской области – канувший «золотой обоз» Наполеона Бонапарта…
Сибирь в этом списке – далеко не исключение: кому из вас, господа, не приходилось слышать, к примеру, о запрятанном где-то на западном побережье Байкала золоте Чингиз-Хана? А если вам приходилось бывать на Алтае, в небольшом городке Змеиногорске, то вам, несомненно, показывали Караульную сопку, близ вершины которой бьёт ключ – и объясняли происхождение ключа тем, что внутри сопки скрыто подземное озеро, по которому плавает струг Ермака Тимофеевича, груженый червонным золотом…
Минувшее столетие добавило в местный «золотой» фольклор ещё одну легенду – о «золоте адмирала Колчака». И абсолютно неважно, что колчаковский золотой запас был вывезен чешско-словацкими легионерами в качестве «платы» за предательство адмирала – «колчаковское золото» искали, ищут и будут искать. В 70-е годы прошлого столетия иркутские кладоискатели часто выезжали на тот же Алтай, в верховья речки Катуни, где расположены Талдинские пещеры. Сама местность, в которой находятся эти пещеры, по площади своей невелика, но обилие гротов, арок, провалов и лабиринтов, в которых сам Мефистофель ногу сломает, не даёт возможности говорить, что здесь всё уже изучено и исследовано. И до сих пор бытует история о виденной кем-то в одной из пещер, и вновь затем затерянной деревянной колоде, скреплённой стальными стяжками. Что могло в ней храниться?…
Публикации последних лет о гражданской войне в Сибири лишь подстегнули интерес к теме. Согласно легенде, уже подъезжая к станции Черемховой, Верховный правитель адмирал Колчак , уже, вероятно, предвидя свою трагическую судьбу, отпустил личный конвой, приказав офицерам и солдатам конвоя прорываться на юг, и распорядился выдать им в награду за верную службу, несколько ящиков, груженых золотыми монетами царского чекана. Ящики эти были опечатаны теми же свинцовыми пломбами, что и перевозившие золотой запас вагоны – маркировка на них гласила: «Рейсъ Челябинскъ-Чита». Повторюсь, рассеаз о получившем в награду за верность и отпущенном адмиралом Колчаком лейб-конвое – всего лишь, легенда – и всё же… Одну из таких вагонных пломб автор держал в своих руках – она была найдена иркутскими поисковиками в тайге, в районе станции Зима, двенадцатью километрами южнее Транссибирской магистрали. Косвенная улика, подтверждающая правдивость старой легенды, размером с современную пятидесятикопеечную монету…
Но если история о «колчаковском золоте» достаточно известна в Иркутске (да только ли – в Иркутске?), то легенда о таинственном «Дёминском золотом руднике» на протяжении последних десятилетий была предана забвению: если кто и слышал о «дёминском золоте», так это, скорее всего, небольшое число инженеров-геологов, занимающихся изучением Восточного Саяна.
История берёт своё начало в последних десятилетиях девятнадцатого века, когда из легендарного Александровского централа — известной на всю Россию каторжной тюрьмы — совершила побег группа заключённых. Более года объявленные вне закона беглецы скитались по тайге, но цена обретённой свободы оказалась слишком высока: из двенадцати человек выжить удалось только одному – отличавшемуся необыкновенной физической силой взломщику Дмитрию Дёмину. Для остальных одиннадцати беглецов последним земным пристанищем стали непроходимые Саянские ущелья. Дёмину повезло трижды: кроме удачного побега, и того, что он не разделил судьбу своих товарищей, в долине одного из притоков реки Китой беглый арестант обнаружил обширное месторождение рудного золота. Быть может, этот человек родился «в рубашке» и под счастливой звездой, а может (и вполне вероятно), что всё выглядело совсем иначе: на золото наткнулся не Дёмин, а кто-то из его товарищей, что, в конце концов, и стало причиной гибели всей группы каторжников. Известное дело: закон – тайга, прокурор – медведь… А Дмитрий Дёмин, напомню, отличался богатырским сложением. Впрочем, это всего лишь догадки…
Как бы то ни было, но Дмитрий Дёмин добрался до селения Тунка, где за полпуда (8 кг) драгоценного металла выправил себе через местное начальство документы и получил право на жительство, а со временем, обзавёлся и крепким хозяйством, и семьёй, и умер дожив до глубокой старости. Время от времени, бывший каторжник исчезал на месяц-другой в тайге, но в отличии от односельчан, шёл он промышлять не зверя, а отправлялся к своему тайному горному руднику, дабы пополнить золотой запас.
Со смертью Дёмина, «адрес» золота теряется – в силу неизвестных нам причин, он не открыл своим наследникам сложную систему ориентиров, по которым следовало добираться до месторождения. Но… шила в мешке не утаить, и уже на рубеже XIX и ХХ столетий слух о богатом золотом месторождении в Саянах достиг губернского города Иркутска. Само собою, в Иркутске нашёлся и предприимчивый человек, вознамерившийся разыскать неизвестное золотое месторождение в Саянах – сибирский промышленник Кузнецов, владелец прииска Нюрун-Дукану на севере Байкала, человек с огромным опытом и практикой – он скрупулезно проследил все засечки, затеси и копанки покойного Дёмина. Кузнецовская экспедиция, в конце концов, увенчалась успехом – об этом свидетельствует его докладная записка в Горное управление. Но… Но Кузнецов внезапно погибает, а с ним уходят в неизвестность и точные координаты месторождения: дело в том, что по действовавшим в начале ХХ века правилам, точные данные о месторождении сообщать в Горное управление было не обязательно – а никаких планов, карт или схем Кузнецов, человек крайне осторожный, не оставил, целиком полагаясь на собственную память.
«Преемником» Кузнецова в деле поиска загадочного месторождения стал работавший на кузнецовских приисках горный инженер Шнелль, который знал от своего бывшего хозяина и о целях его одиночной экспедиции в Восточные Саяны, и о докладной записке, направленной тем в Горное управление. Шнелль снаряжает ужен на собственные средства ещё одну поисковую экспедицию, и привлекает к участию в ней молодого коллегу, горного техника Новикова. Экспедиция Шнелля-Новикова проработала в Саянах почти три года, однако, всё было напрасно – на этот раз, обнаружить «дёминский рудник» не удалось. Педантичный же немец Шнелль, подсчитав все расходы, связанные с работой экспедиции, счёл дальнейшее финансирование предприятия нецелесообразным.
Новикову пришлось вернуться к своей прежней работе на кузнецовских приисках, однако, от идеи обнаружить таинственное месторождение он не отказался. В протяжении почти десятка лет он продолжал, в меру своих возможностей, собирать сведения о Дёмине и затерянном в горах золотом руднике, и уже обладал достаточным банком данных для организации новой экспедиции, финансировать которую согласился всё тот же Шнелль. Приступить к работе новая, уже третья, экспедиция должна была с началом полевого сезона 1917 года…
Но в 1917 году было уже не до экспедиций. Дальновидный и практичный Шнелль, которому было, что терять, сразу сообразил, чем может кончиться мартовское уличное ликование – и, решив не рисковать, благополучно отбыл на историческую родину, в Германию. Русский же интеллигент Новиков, которому терять было нечего, и которому новые порядки также пришлись не по вкусу, в конце концов, делает свой выбор и становится под знамёна Белого движения. И вот здесь-то и происходит в его судьбе совершенно неожиданный, даже мистический, поворот: отряд, в котором сражался Новиков, разгромлен красными партизанами; только ему и ещё двоим колчаковцам удаётся спастись, и вся маленькая группа скрывается в саянских ущельях. И однажды – совершенно случайно! – натыкается на то самое дёминское месторождение, на поиски которого Новиков потратил столько лет!…
Однако, золото само по себе – вещь, абсолютно непригодная в пищу, а меж тем, вся группа измучена голодом и ослаблена тяжёлым переходом – поэтому, вынести на сей раз с собой удаётся крайне мало. Когда же, наконец, Новиков и его товарищи вышли к какому-то населённому пункту, их тут же арестовали. Новиков был осуждён большевицким судом по обвинению в «вооружённом сопротивлении рабоче-крестьянской власти» и следующие пять лет своей жизни провёл за решёткой. Впрочем, могло случиться и хуже: для очень и очень многих подобное обвинение заканчивалось расстрелом…
В 1926 году, после освобождения из под стражи, Новиков перебирается в Тунку и устраивается на работу в местное отделение Центросоюза. После всех перенесённых злоключений, он никому не рассказывает о своём прошлом, и живёт лишь мечтой о «дёминском золоте», которое, если повезёт, поможет ему перебраться в Манчжурию и обеспечит безбедную жизнь респектабельного эмигранта в столице «русской Манчжурии» – Харбине. Через год после своего освобождения, собрав необходимые средства, он решается, наконец, на организацию ещё одной, уже четвёртой, экспедиции к золотому руднику. Однако, здоровье подорвано и годы не те, и об одиночной экспедиции не может быть и речи, поэтому Новиков открывает свою тайну двоим своим коллегам – неким Шведову и Дорожному, которым предлагает отправиться за золотом вместе. Но прежде, Новиков ставит ряд условий, среди которых – полное сохранение тайны месторождения до более благоприятных времён (как и многие в те годы, Новиков рассчитывал на скорое падение соввласти) и передача ему контрольного пакета акций нового прииска. Новые «компаньоны» – Дорожный и Шведов – соглашаются на все выдвинутые условия без всяких возражений: оба они уже давно завербованы органами ОГПУ, и среди прочего, несколько лет собирали данные о дёминском руднике, но вывести на его след своих хозяев им никак не удавалось. Здесь же, казалось, сама судьба отдавала золото в руки чекистов: оба сексота получили подробные инструкции, а уполномоченному ОГПУ в Тунке была дана директива о немедленном аресте Новикова сразу же по возвращении его из экспедиции и препровождении его в Иркутск.
В мае 1927 года отряд из пяти человек вышел из Тунки в Саяны. Кроме Новикова, Дорожного и Шведова, в его состав вошли местные жители, братья Леоновы, взятые в качестве рабочих. Но уже в начале августа того же 1927 года Леоновы возвращаются в Тунку и сообщают, что основной состав экспедиции погиб при переправе через реку Китой. Это сообщение не вызвало ни у кого подозрений, но, как довольно часто бывает, правда выплыла наружу совершенно случайно: в декабре 1927 года проводник экспедиции Союззолота А. Краснов в низовьях реки Шумак , возле одного из малопосещаемых зимовий обнаружил останки Новикова, Шведова и Дорожного со следами насильственной смерти. Уже в начале следующего года, по докладу Краснова, на месте преступления работала специальная следственная комиссия, подтвердившая первоначальные выводы сообщившего об убийстве проводника. Братья Леоновы были арестованы и осуждены на 10 лет тюремного заключения. Уже в тюрьме, один из братьев описал маршрут и передал его официальным властям, однако описание это очень и очень приблизительно. Вот что, в частности, в нём говорилось:
«…Нужно подняться вверх по Шумаку 10 км и здесь от соответствующей затеси повернуть вправо, перевалив водораздельный хребет между Шумаком и Китоем. Пройдя ещё 10 км в этом направлении, нужно спуститься с гольца, местами отвесного, в верховье одного из правых притоков Китоя, в крутой замкнутый ледниковый цирк, называемый «Чашей Новикова», где под водопадом и находится месторождение золота…».
На первый взгляд, всё очень просто: найти затесь на дереве, пройтис прогулочным шагом с десяток километров, спуститься с гольца… А на деле? «Пойди туда – не знаю, куда», да ещё – по саянским перевалам и ущельям… Кто бывал в Восточных Саянах, тот поймёт, о чём идёт речь. А кроме того, не исключено, что после убийства членов экспедиции, Леоновы попросту замаскировали месторождение, вызвав обвал, или же просто уничтожили старые дёминские и новиковские ориентиры. Во всяком случае, именно по этому описанию многие годы дёминское золото пытались разыскать многочисленные экспедиции, в том числе, и экспедиция известного геолога Г. М. Митрофанова. Однако, тщетно…
В 1952 году в Восточных Саянах было обнаружено небольшое, но исключительно богатое по содержанию месторождение рудного золота… Казалось бы, всё в порядке: старая легенда подтвердилась, и загадка «дёминского золота» разгадана… Но если сопоставить точное местонахождение открытого в середине прошлого столетия рудника с данными легенды о месторождении Дёмина-Новикова (думаю, всё-таки, справедливости ради, стоит употребить именно такое двойное название), то становится ясно, что советскими геологами была найдена совершенно другая золотоносная жила: ведь район, указанный как в докладной записке Кузнецова, так и в показаниях одного из братьев Леоновых, находится на сотню-полторы километров восточнее…
Горы надёжно хранят свои тайны… Где-то, в одном из ущелий Восточного Саяна, в гигантской ледяной впадине – «Чаше Новикова» – под стремительным водопадом ждёт своего нового хозяина золотое месторождение, ставшее причиной насильственной смерти, по крайней мере, троих человек… Кто и когда придёт за ним? И придет ли?
Источник
Золотодобыча. Золото Китоя
Вы здесь
Оглавление
Легенды о сибирском золоте возникли в незапамятные времена, задолго до Калифорнии и Клондайка. Герои этих легенд пережили многое — побеги из тюрем и каторги, тяжкий труд, многолетние скитания по тайге и горам, смертельную опасность, предательство напарников, разорение и крушение надежд на находку богатого клада.
Доля желтого дьявола
Почти двести лет назад, в 1825 году, бывший губернатор Восточной Сибири тайный советник Лавинский принял решение искать золото в Иркутском округе и организовал несколько поисковых экспедиций. А спустя еще двадцать лет некий майор Саблин опубликовал в «Горном журнале» следующее сообщение:
«На многих из упомянутых мест сделаны открытия, но с едва приметными знаками золота, и потому не стоящие совершенно разработки, исключая рек: Оноту, устьев речек Биби, Малой Белой и Китоя. На последней при устье впадения ее в реку Ангару близ деревни Зверевой открыты обер-бергмейстером (главным горным мастером) Злобиным два золотосодержащие пласта из сероватого песка, заключавшего в себе валуны: жирного и молочного кварца, зеленого камня, глинистого сланца и каменного угля. Вся длина площади простиралась до 35 сажен, а ширина до 15 сажен со сложным содержанием золота во 100 пудах песку от 19 до 40 долей. Золото это по виду своему состояло из весьма тонких, плавающих в воде блесток».
Доля — самая малая весовая единица измерения золота, равная 0,044 грамма; таким образом, на 1 тонну песка приходилось до 4 граммов драгоценного металла. Занимались этим промыслом самые несчастные люди на земле, которых называли золотничниками. Среди этих изгоев были русские и немцы, поляки и башкиры, черкесы и татары, евреи и цыгане, особенно много якутов и тунгусов.
Этот сброд состоял в основном из беглых каторжников, «не помнящих родства». Пойманные в очередной раз, они заявляли, что не помнят ни своего имени, ни происхождения, чтобы скрыть свои прежние преступления, и их осуждали как бродяг, после чего отправляли не на каторгу, а на прииск.
Даже если сюда попадали настоящие крестьяне, то очень скоро под влиянием окружения и водки, которую на прииске можно было достать только за золото, они превращались в такие же отбросы, как и прочие золотничники. Проработав на прииске несколько лет, крестьянин забывал свою пашню и честный плуг и становился неспособным ни к какой другой работе. Сибирское Эльдорадо представляло собой зловонную клоаку, из которой почти никто не мог вырваться. Кабак стоял возле притона, и разбогатевший простофиля шел на красный фонарь, где продажные женщины вознаграждали его за многомесячные лишения. Ему еще везло, если он просто был выброшен нищим на улицу. Часто трупы золотничников глухой ночью принимали мутные воды Лены, Витима, Китоя или Шумака.
Легенда о новиковском кладе
В 60-х годах ХIХ века из Александровской тюрьмы бежала группа каторжников. Большинство беглецов погибли в ущельях Китоя, и лишь несколько человек дошли до устья Шумака и поселились в пещере. Позже двое ушли через горы в Тунку и были схвачены, а два оставшихся каторжника решили навсегда поселиться на Шумаке. Одного из них звали Дмитрий Демин. Он обладал медвежьей силой, срубил себе зимовье и занялся добычей золота и охотой, обменивая у забредавших на Шумак охотников продукты своего труда на хлеб. Через несколько лет после побега он нашел в горах богатую россыпь рудного золота, за полпуда желтого песка купил у местных властей амнистию и право на жительство в Тунке, обстроился и обзавелся семьей. Время от времени Демин тайно от родни ходил к своему кладу и пополнял золотой запас. Перед смертью он поведал тайну сокровища сыновьям, указав место в районе реки, названной его именем — Дмитриевка. Следующим летом сыновья отправились на поиски золота, но едва не погибли при переправе через Китой, после чего вернулись ни с чем. Слухи о кладе распространились не только по Тунке, но и дошли до Иркутска. Некий предприниматель Кузнецов, добывавший асбест в верховьях Китоя, близ Ильчира, решил отыскать деминское месторождение, и его труды увенчались успехом. Но горное управление отказало ему в праве разработки рудного золота, и Кузнецов, потративший на поиски все свое состояние, заболел от огорчения и умер.
После смерти Кузнецова за дело взялись его родственник Новиков и служащий на асбестовом руднике Шнелль. Новиков работал горным техником в Верхнеамурской компании и искал золото на Шумаке и Китое. Много лет он искал заветный клад, ездил в Монголию, где расспрашивал местных жителей о золоте, но безуспешно.
Произошла революция, началась Гражданская война, и зимой 1918—1919 годов Новиков в составе отряда белых скрывался в верховьях Китоя. Когда отряд анархиста Нестора Каландаришвили, уходя от белочехов, пришел в эти места, Новиков с несколькими белогвардейцами бежал в ущелья Эхэ-Гола. Спасаясь от партизан, они поднялись по руслу одного из притоков Китоя, где было много водопадов, и наткнулись на циркообразное расширение — чашу, куда спустились по веревке. Здесь, под водопадами, офицеры нашли следы разработок Демина — то самое золото.
При помощи ножей они добыли несколько фунтов драгоценного песка и через неделю в поисках продуктов спустились в поселок Шимки, где их арестовали красноармейцы. Перед этим они успели закопать часть добычи недалеко от зимовья. Два офицера были расстреляны, а остальные, в том числе и Новиков, попали в иркутскую тюрьму. Он вышел на свободу в 1926 году, вернулся в Тунку и поступил работать в Центросоюз. Через год он бежал на Шумак, чтобы найти деминское месторождение, но был вновь арестован. Его взяли на поруки два коммуниста — Шведов и Дорожный, которым он рассказал о кладе, и летом 1927 года на поиски отправилась целая экспедиция. В компаньоны, кроме спасших его коммунистов, Новиков взял братьев Леоновых.
В начале августа назад вернулись только Леоновы. Братья объяснили, что Новиков, Шведов и Дорожный утонули при переправе через Китой. Однако в Тунке, Слюдянке и даже Иркутске ходили слухи, что Леоновы убили своих спутников. Зимой 1927 года местный житель Краснов нашел в низовьях Шумака балаган, в котором лежали трупы убитых. Арестованные братья не сознались в преступлении и получили по десять лет тюремного заключения. Осенью 1929 года Василий Леонов бежал из Верхнеудинской тюрьмы, но был снова пойман в Слюдянке. В камере он рассказал о кладе одному из арестантов и сознался в убийстве компаньонов. Братья пошли на душегубство после того, как экспедиция нашла месторождение и добыла более двух пудов золота, которое братья спрятали в надежном месте. Вышедший на свободу арестант сообщил эти сведения сотрудникам Союззолота в Иркутске.
Несколько поисковых партий под руководством горного инженера В.И.Тихомирова искали «новиковскую чашу» на Шумаке, но так ничего и не нашли. В апреле 1930 года китойская экспедиция Ангарстроя провела геолого-разведочные работы и выяснила, что на одном из притоков Китоя в двух-трех километрах ниже Эхэ-Гола имеется золотоносная жила. Анализы почвы дали положительные результаты, но самого клада так и не нашли. Осталась только легенда, получившая название новиковской.
Наследники старателей
Почти два века назад в Зверево (сейчас это пригород Ангарска) добывали золото кустарным способом, при помощи приспособления, которое называлось вашгердом. Рыли по берегам реки неглубокие шахты и промывали породу в ковшах, которые и носили это немецкое название. И хотя золото оказалось весьма низкой пробы, промысел этот существовал около ста лет. Сейчас деревни как таковой уже не существует. Она была ликвидирована за ненадобностью в конце сороковых годов прошлого столетия. На месте старейшего в Иркутской области селения остался маленький дачный посёлок, в котором в зимнее, да и в летнее, время обосновались такие же «деклассированные элементы», предки которых мыли здесь золото.
Впрочем, одного зверевского старожила все-таки удалось отыскать, но не в самом Зверево, а в соседнем селении под названием Пристань. Пожилой, но еще крепкий мужик в синем тельнике представился Гошей, хотя стукнуло этому Гоше уже семьдесят два года. Георгий Степанович Петров родился в поселке Старом Китое и перед войной вместе с родителями переехал в Зверево. С началом строительства Ангарска дома начали разбирать, а жителей переселять в город. Гоша тогда уже работал на строительстве комбината, потом служил на флоте, после демобилизации вернулся на завод и получил квартиру в Ангарске.
В селе Пристань у него дачный домик. Пристани, давшей название селению, тоже давно уже нет. На берегу, недалеко от слияния Китоя с Ангарой, сиротливо увязли в песке две ржавые лодки — последний признак речного судоходства. Группа аборигенов, один из которых щеголял в болотных сапогах и держал в руках охотничье ружье, дружелюбно поинтересовались:
— Мужики, вы случайно не агенты?
Узнав о цели нашего прибытия — поиске сведений о золотодобыче, — они откровенно обрадовались.
— Во, блин, оказывается, по золоту ходим!
— А ты не болтай, а то расскажешь, где оно — приедут сюда на экскаваторах!
— Да тихо вы! — вмешался Гоша. — В Зверево при мне золото не мыли, а вот рядом было село Часовитино, так там его добывали диким способом еще в двадцатые годы. Были там известные старатели Чеботаревы, которые по обоим берегам Китоя золотой песок промышляли. Ни про какие геологические экспедиции я никогда не слышал, но золото было — это точно! Часовитино это тоже снесли, и люди все поразъехались. Из стариков давно никого не осталось, и промыслом с тех пор никто не занимался.
Так что не соврал майор Саблин, рассказавший в 1846 году о китойском золоте. История Прибайкалья хранит немало легенд, которые не уступают по увлекательности приключенческим романам Стивенсона и Хаггарда.
Источник