«Горное озеро» Иван Ильин
В стороне от общих исхоженных дорог, там, высоко, у подножия крутой стены, покоится горное озеро, погруженное в свои видения. Оно смотрит чистым оком вверх, в мировое пространство, и принимает в себя все, что посылает ему небо, послушно и ясно отражая в себе его дары. — земное зерцало высоких событий.
Не легко к нему добраться. Долог подъем, терпеливо надо идти, шаг за шагом, все вверх и вверх, в твердой надежде увидеть необычайное. Все труднее становится восхождение, все строже и скуднее — природа, все прохладнее — бодрящий воздух. Вокруг застывший хаос. Глубоким мхом обросли скалы. Чуть слышно шепчутся редкие сосны. Первобытная, священная тишина. И только два голубых мотылька, беззаботно празднуя свое счастье, носятся друг за другом через светлые пространства.
И вдруг путник чует его присутствие. Его не видно еще, но душу охватывает уверенность, что путь закончен и что оно сейчас покажется. Это завершенное, благоговейное безмолвие — верный знак его близости; это легкое, чуть влажное, зовущее веяние может исходить только от него; чуется вблизи некое живое средоточие, вокруг которого и для которого существует вся окрестность. И вот оно, наконец, во всем его тихом великолепии.
Просты и строги его берега: ему не нужно окружения, оно не ищет украшений. Оно лежит открыто, чтобы видеть все и на все отвечать. Неподвижна его прозрачная вода; законченною гладью смотрит его поверхность. Нежно сияет его глубина в неуловимых, бесчисленных то голубых, то зеленых оттенках; и все оно прозрачно до самого дна. Там, внизу, видны упавшие когда-то скалы — так глубоко, что глаз не верит расстоянию; видны столетние стволы деревьев — утонувшие дары гор, — целый мир благостно принятых и сохраненных богатств, мир блаженного бытия. Все покоится там, как в ясном сне, — навеки сбереженное, нетленное воспоминание; как помыслы первозданного глубокомыслия; как безмолвные молитвы отшельника. И мало-помалу душа постигает, почему эта дивная тишина вокруг и почему не слышно горних голосов, почему не щебечут даже птицы и почему новоприбывшие путники начинают говорить между собой шепотом. Природа умеет беречь свои тайны и хранить священное молчание. И требует того же от людей. И там, где покоится Божественное, там слышен бывает молчаливый ход веков.
Благоговейно обходит путник все озеро и вдруг останавливается в изумлении. Все, что было видно в его глубине, исчезло. В нем появилось новое и величавое, образ захватывающей красоты, целый горный хребет, с утесами и ущелиями, со снегом и льдом, с рассеянными клочьями облаков, все в лучах солнца, все светящееся, чудно опрокинутое, как бы свисающее в водную гладь. Не призрак ли. Но этот призрак не исчезает, он длится, он пребывает и излучает свет и радость. Может быть, это просто игра лучей и воды? Может быть. Но от этой игры сердце трепещет радостью: оно верит и не верит своему ясновидению; оно слышит гимн Богу; оно чувствует разумность и красоту вселенной и трепетно ждет дальнейших видений света и глубины.
Потрясенный и счастливый, стоит путник у берега, и видит и не верит, и все хочет еще удостовериться и навсегда запомнить увиденное. Пока сердце, переполненное счастьем и благодарностью, не потребует отдыха, и уставшие глаза не зальются влагой. Тогда он садится отдыхать на первый попавшийся камень.
А когда уходит дневной свет и разливаются тихие сумерки, когда появляются первые звезды и полумесяц показывается из-за крутой стены — какая радость искать и находить все эти образы в потемневшей глубине озера. Теперь эта глубина уже не прозрачна; она замкнулась в себе; таинственно и сумрачно молчит ее почерневшая вода, и в этой черной глади колдует лунный свет. И путник не помнит, как он добирается до ночлега и где он спит до самого утра. А там — все уже проснулось и радуется Божией заре.
Как изумительны эти первые, поддонные богатства прозрачного озера, его собственные вечные помыслы. Как просто и достойно, с какою ясностью и искренностью показывает оно глубину своего существа, посвящая всякого человека в свои тайны. О, чистота сердца! О, прозрачная, щедрая мудрость!
Но как великолепны, как ослепительны его отраженные видения. Как верно воспринимает его гладь эти дары, как охотно и радостно отдает их всякому оку. Оно радуется всему, исходящему от Отца Света, — и голубому небу, и чуть видным звездам, и замечтавшемуся вечернему облачку, и вознесшейся голой стене, и каждому дереву, и каждой скале, которым дано счастье поглядеться в него. И передает эту радость каждому новому гостю, каждому усталому страннику, который подойдет и благоговейно посмотрит в его глубину: никто не уйдет без ответа, все унесут с собою утешение, свет и жизненную радость. О, смирение духа! О, созерцательность покоя! О, радость служения!
Так покоится оно в своем простом и строгом окружении, это око мира, воспринимающее и хранящее Божий дары, подобно тому праведнику, который ищет одних небесных видений и свято блюдет ради них чистоту и прозрачность своего сердца. Два мира встречаются в нем,— внутренний мир сокровенных помыслов и внешний мир от Бога идущих видений,— и оба срастаются в единое, светлое и щедрое богатство мудрости.
Источник
Иван Соколов-Микитов — Горное озеро: Рассказ
С тяжелыми мешками и ружьями за плечами мы медленно поднимаемся к истокам реки, начало свое берущей в горах. С каждым поворотом раскрываются перед глазами новые живописные картины. Над нашими головами возносятся в небо отвесные стены каньона. Высоко видятся их освещенные солнцем вершины.
Следуя извивам реки, одна за другой пролетают стайки диких гусей. В воздухе хорошо видны их вытянутые длинные шеи, изящные маленькие головки. Увидев людей, свистя крыльями, птицы поднимаются в небо столбом, исчезая в прозрачной и солнечной голубизне…
Русло реки затейливо извивается по широкому дну каньона. Выбиваясь из-под слежавшегося снега, вода то расплывается изумрудными пятнами наледей, зажор, то пенится, кипит на голых каменистых порогах. Образуя глубокие тихие озерки, поток прижимается к подножию скал; тогда в чистейшей глади воды отражаются скалы и небо с высокими облаками. В прозрачной воде, поблескивая чешуею, резвятся стайки серебряных харьюсов красивых маленьких рыбок; разноцветным узором камешков играет в глубине дно.
Изредка приходится переходить реку вброд. Мы снимаем сапоги и портянки, неловко ступаем в обжигающую холодную воду, осторожно ощупывая жесткое дно реки.
Еще ни одному путешественнику не приходилось побывать в этих местах. Шаг за шагом поднимаемся мы к истокам реки, вытекающей из таинственных гор Бырранга, воздушными очертаниями которых лишь издали любовались. Но по-прежнему далекими, недостижимыми кажутся их призрачные вершины.
После многих часов пути, тяжелых переходов изумительная развернулась перед путешественниками картина. Мы увидели горное озеро, окруженное отвесными скалистыми берегами, отразившимися в неподвижном зеркале воды. Середина озера покрыта синеватым размокшим льдом. Сокрытое неприступными берегами горное озеро на первый взгляд казалось изумрудным. Но со сказочною быстротою на глазах наших менялась его окраска. В течение дня вода была голубой, розово-золотистой. Бесчисленное количество гусей кружилось над устьем реки. Завидев людей, птицы тревожно поднимались шумными стаями, летали над нашими головами. Небольшие табунки диких оленей спокойно паслись в прилегающей к устью долине. В прозрачной холодной воде почти у самого берега спокойно плавали крупные рыбы. Под слоем прозрачной воды были отчетливо видны их толстые спины.
На берегу озера, среди кочек и голых камней, мы обнаружили много гусиных гнезд. На мягкой пуховой подстилке лежали теплые насиженные яйца. Потревоженные птицы кружились над нашими головами.
Трудно забыть впечатление, оставшееся у путешественников, посетивших чудесное озеро в горах. Навсегда запомнилась трудная дорога, суровая красота горной страны, в обширные пространства которой впервые вступил человек.
Высокие скалы, возносившиеся над озером неприступной стеною, не позволяли двигаться дальше. Закончив наблюдения и отдохнув на берегу чудесного озера, мы отправились в обратный путь. Бесчисленные птицы долго нас провожали.
Источник
LiveInternetLiveInternet
—Цитатник
Моне и сожаления о прошлом В юности Клод Моне рисовал карикатуры. Да такие, что в его родно.
Вот и я решила порисовать гелевыми ручками. Рисунок сканировала. Бумагу взяла не гладку.
Susan Watkins (American, 1875 — 1913) French Interior Chrysler Museum of Art — Norfolk (V.
Репин Илья Ефимович 1844 — 1930 Илья Ефимович Репин (1849-1936 гг.) выдающийся русский .
Я очень люблю акварель. Она бывает разной, но всегда прекрасной. Легкость и воздушность, п.
—Метки
—Рубрики
- акварель (11)
- ботаническая живопись (7)
- икона (1)
- пейзаж (1)
- рукоделие (1)
- портрет (0)
- бисер (0)
- аналитика (32)
- антиквариат (13)
- биология (33)
- видео (64)
- война (17)
- выживание (8)
- Голландия (10)
- графика (10)
- живопись (85)
- животные (27)
- значение слов (16)
- иллюстрации (5)
- искусство (43)
- история и политика (63)
- картина (10)
- культура (7)
- медицина (9)
- мнения (9)
- музейные картины (6)
- музыка (5)
- натюрморт (10)
- природа (6)
- психология (38)
- реставрация (2)
- словарь (4)
- терминология (1)
- технологии (5)
- Украина (16)
- фитнес (0)
- фото (114)
- художники (30)
- цветы (4)
—Поиск по дневнику
—Интересы
—Друзья
—Сообщества
Васнецов Аполлинарий Михайлович. «Горное озеро. Урал» 1892
Понедельник, 14 Декабря 2015 г. 02:30 + в цитатник
Под впечатлением от поездки на Южный Урал были написаны две картины Васнецова – «Горное озеро. Урал» (1892) и «Озеро в горной Башкирии. Урал» (1895).
В них художник разрабатывал сходное композиционное построение.
Крутые склоны лесистых гор окружают спокойную водную гладь. Асимметрично нагруженные левые части картин контрастируют с зеркалом озера. Тропинка, бегущая по высокому берегу, говорит о присутствии человека. Но он здесь случайный гость, он лишь оставил свой след, но не потревожил природу. Величественный вид ее поражает пространственным размахом и глубиной.
Горное озеро. Урал. 1892
«Озеро в горной Башкирии»
1895
Холст, масло 137,5 х 174
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург
Источник
Горное озеро — Сальвадор Дали
Картина «Горное озеро» была написана Сальвадором Дали в 1938-ом году и вошла в целую серию мрачных и тревожных полотен, выполненных Дали в непривычной для него технике «гризайль» и отразивших опасения не только каталонского художника, но и всей Европы, впавшей в своего рода паралич при виде растущей агрессивности Адольфа Гитлера.
В тот период Дали, кроме картины «горное озеро, написал по меньшей мере еще три очень схожих по сюжету и настроению вещи: «Имперские Фиалки» , которая в данный момент находится в Театре-музее Дали в Фигерасе. , широко известную «Загадку Гитлера» , а также «Пейзаж с тарелкой и телефоном»
Покинувшие Испанию в связи с событиями Гражданской войны, в сентябре 1938-го Сальвадор Дали и Гала обосновались на принадлежавшей Коко Шанель вилле под названием «Пауза» в местечке Рокабрюн недалеко от Монако. Здесь художник четыре месяца напряженно работал, готовя картины для будущей выставки в Нью-Йорке. Ситуация в Европе в то время была крайне крайне мрачной и предгрозовой.
29 сентября 1938-го лидеры Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье подписали позорный «Мюнхенский Пакт», известный также, как «Мюнхенский сговор», в соответствии с которым агрессивные притязания Адольфа Гитлера на часть Чехословакии были удовлетворены, и Германии отошла Судетская область.
Фактически это означало, что европейские лидеры молча стерпели от Адольфа Гитлера злую и агрессивнрую оплеуху, надеясь, что эта уступчивость позволит в будущем избежать бОльших бед — чего, увы, не случилось.
Во всех четырех полотнах, включая и «Горное озеро», пристутствует телефонная трубка, что отнюдь не случайно: именно по телефону велись переговоры между Адольфом Гитлером и премьер-министром Британии Невиллом Чемберленом. Однако в картине «Горное озеро» ведущий к телефонной т рубке провод оборван, что указывает на то, что основная функция этого новейшего телефонного средства: соединять людей, облегчая из возможность диалога, конечной целью которого является достижение взаимопонимания, и, как следствие, консенсуса — в данном случае потерпела крах.
«Человеческий фактор» оказался куда сильнее. Если человек не настроен на компромисс и продуктивный диалог (как, в данном случае, Гитлер) — не помогут никакие новейшие средства коммуникации. Всю обреченность переговоров, которые закончились не в пользу «сил добра», подчеркивают и крайне хрупкие и нейустойчивые костыли, готовые, кажется, вот-вот подломиться и рухнуть вместе с надеждами Европы на мир.
Примечательно, что горное озеро, вынесенное художником в название картины, являет самый настоящий двойной, а скорее даже, тройной образ — один из основных технических приемов параноико-критического метода Дали: оно может восприниматься не только как озеро, но и как рыба, лежащая на плоскости стола, и как мужской половой орган — присмотритесь к части рыбы, где находятся «жабры» — и сами в этом убедитесь.
«Орган» этот довольно вял и весьма далек от состояния эрекции, что явно указываеет не только на импотенцию Дали, но и на полное бессилие политических элит перед кровожадными устремлениями безумного ефрейтора.
Источник
Горное озеро
Озёра в горах это чудо природы
Их насыщают здесь горные воды,
Те, что стекают с больших ледников
Ручьями скользящие много веков
Горное озеро, средь скальной гряды
Струи зеркальные свежей воды,
Эти озёра родились в горах
Много встречал я их в разных местах,
Ширь площадей, глубина водной глади
Солнечный диск нагревает их кстати,
Солнце неистово греет вершины
Реки полнятся водою в долине
Ручьи, собираясь, куда-то текут
В горных озёрах находят приют,
Горное озеро — чудо природы
Здесь собираются вешние воды,
Только Луна за высокой горою
Месяцем жёлтым висит над водою,
Тонкие струи плывут по горам
Тихо вливаясь в большой котлован,
Тишь, благодать, только ветер колышет
Сосны на скалах как будто все дышат,
Впились корнями в скалистый гранит
Море здесь хвойное ветром шумит,
Сосны и Ель отражёных в воде
Словно картина прозрачна на дне,
Скалы утёса висят над водою
Как отраженье все вниз головою,
Чаек не видно, и нет альбатросов
Горный орёл здесь на пиках утёсов,
Хозяин вершин, там на горном массиве
Парит в облаках необычно красиво,
Скалы над озером плотно свисают
Ветер деревья всё плавно качает,
Слышно как стонет Сосна на скале
Ветки от Ивушки тонут в воде,
Там тишь и покой, где-то Иволга плачет
Я бродил в тех краях, всем желаю удачи.
Источник