Радиоактивное озеро на урале

Уральские озера-убийцы

Озеро – это естественно возникший водоем, заполненный водой, который не имеет непосредственного соединения с морем. В этом определении понятно все, за исключением одного: вода в водоемах бывает настолько разная по составу, что превращает термин «озеро» в поистине необъятное. Озера как источники питьевой воды поддерживают жизнь во всех ее видах, но есть водохранилища, которые, наоборот, убивают все живое.

Озера могут представлять опасность по той простой причине, что вода в них может содержать различные примеси: серу, разнообразные кислоты, соли, углекислый газ…

В мире насчитывается немало озер, которые образованы в кратере вулкана. Не все из них опасны, но есть и по-настоящему смертоносные водоемы, вроде озера вулкана Иджен на острове Ява (Индонезия), которое содержит серу и соляную кислоту.

В России кислотное озеро существует в кратере вулкана Малый Семячик на Камчатке. Образовалось оно после последнего извержения вулкана в 1952 году. Вода в нем насыщена фторидами, хлоридами и сульфатами.

Есть на нашей планете и такие озера, которые представляют собой бомбу с часовым механизмом. Озеро Ниос в Камеруне расположено на склоне горного образования вулканической цепи. Через земную кору в Ниос постоянно просачивается углекислый газ, который там накапливается. В 1986 году случилась катастрофа: из озера произошел столь мощный выброс углекислого газа, что от него погибло более 1700 человек и множество животных в окрестностях Ниоса. И подобный водоем отнюдь не уникален. Озеро Киву на границе Руанды и Конго тоже накапливает углекислый газ, как и Хорсшу в Калифорнии (озеро Подковы), которое выделяет высокую концентрацию углекислого газа и сероводорода.

Существуют также битумные озера (Пич-Лейк на Тринидаде), кипящие (на острове Доминика в Карибском море), Чернильное озеро в Алжире (вода которого напоминает чернила), сернокислотный водоем на Сицилии около вулкана Этна.

По всему миру встречаются соленые озера, в которых из-за большой концентрации соли практически отсутствуют живые организмы: Большое Соленое озеро в США (штат Юта), Моно в Калифорнии, Мертвое море в Палестине, озеро Уюни в Боливии. Много соленых озер и в России: Развал возле Соль-Илецка, Эльтон в Волгоградской области, Баскунчак в Астраханской области, Яровое в Алтайском крае…

Все перечисленные водоемы – результат естественных процессов на нашей планете. Но есть на Земле одно вредное двуногое животное, которое активно вмешивается в ход природных процессов. Это опасное существо тоже научилось создавать озера-убицы, и в этом отношении даже превзошло своего Отца. Понастроив фабрик и заводов, человек покрыл всю планету искусственными озерами, куда сбрасываются жидкие отходы производства. Называются эти водоемы хвостохранилищами, шламохранилищами или прудами-отстойниками. Правда, эти водоемы не совсем правильно относить к озерам, поскольку они созданы человеком. Но иногда подобные водные объекты представляют собой действительно настоящие озера, поскольку возникают не в результате злого умысла, а естественным путем на месте бывших карьеров по добыче полезных ископаемых.

В мире хорошо известно подобное озеро в штате Монтана. Называется оно Беркли Пит – по названию бывшего карьера по добыче медной руды. Озеро очень токсичное: в нем содержатся в больших концентрациях медь, кадмий, мышьяк, железо, марганец, цинк… Людей это озеро не убивает (они туда не суются), а вот трупы гусей оттуда вылавливали…

В Сети я встречал утверждения, что это самое ядовитое озеро на планете. Не знаю, на какой основе сделан такой вывод, но есть у меня подозрение, что он взят с потолка. Ведь никто не делал сравнения состава «воды» в Беркли-Пит с «водой» в наших российских озерах-убийцах. В частности, на Урале.

Смертоносные пруды и озера Урала

Урал не просто опорный край державы — это неиссякаемый край разных индустриальных достопримечательностей: карьеров, техногенных пустынь, заброшенных шахт, и, конечно же, смертоносных озер и прудов, порожденных местными промышленными предприятиями.
Большую часть из опасных водоемов составляют большие и маленькие пруды, приспособленные для самой разнообразной гадости.

Некоторые вряд ли представляют серьезную угрозу для человека или приводнившихся птиц – такие как хвостохранилище горно-обогатительного комбината в городе Качканар. Его даже можно перепутать с озером – настолько оно красивое и приятное глазу из-за своего светло-зеленого цвета воды.

Но множество прудов-отстойников чрезвычайно опасны. Самый настоящий Клондайк по части прудов смерти – это уральский город Первоуральск. Только у одного предприятия «Русский хром 1915» их целых три прямо в черте города – и все содержат токсичный шестивалентный хром в разных концентрациях.

Не менее смертоносно «озеро» в челябинском Карабаше – рядом с «Карабашмедью». Сильный запах серы и марганцовый цвет воды выдает в этом водоеме настоящего врага всего живого.

Рукотворных водоемов (прудов) на Урале без счета, но есть у нас несколько настоящих озер-убийц, которые возникли естественным путем. Все эти водоемы содержат серную кислоту в разной степени концентрации, поскольку возникли они на месте бывших медных рудников или рядом с медеплавильными комбинатами.

Медная руда на Урале содержит серу просто в запредельных количествах, поэтому весь процесс добычи и производства меди сопровождается появлением серной кислоты. Предприятия по производству меди десятилетиями выбрасывают эту кислоту в атмосферу в газообразном состоянии, а также складируют серосодержащие отходы на производственных площадках.

Там, где находятся эти отходы, возникают настоящие техногенные пустыни (Кировград, Красноуральск, Ревда). И если оставлять все это добро под открытым небом, то посреди этих пустынь образуются водоемы, которые вбирают в себя всю ту дрянь, которую содержат отходы: разнообразные металлы и серу. Это настоящие озера-убийцы, которые способны растворять органику.

Так получилось в Кировградской техногенной пустыне. Я приезжал туда в засушливую погоду, но небольшой сернокислотный водоемчик там был. А из него вытекал ручеек в другое озерцо. Надо полагать, что в дождливые сезоны местные озера разрастаются до весьма внушительных размеров.

Но это все-таки микроскопические озерца. А вот водоемы, которые образуются на месте бывших медных карьеров, вполне можно назвать настоящими кислотными озерами.
На Среднем Урале таких целых 4! Они находятся в городе Дегтярске, поселке Левихе, городе Полевском и поселке Зюзельский. И все возникли на месте заброшенных медных рудников.

Самое большое озеро в Дегтярске (в 30 км от Екатеринбурга): его площадь более 2-х квадратных километров. Заброшенные шахты медного рудника постепенно заполнялись водой, которая при взаимодействии с рудой превратилась в кислоту и поднялась на поверхность. Кислоту стараются нейтрализовать щелочью, поэтому в озере не концентрированная серная кислота. Но растительность, до которой она может дотянуться, эта «водица» с успехом уничтожает. Ближайшие дома от водоема стоят в паре-тройке десятков метров…

В поселке Левиха (недалеко от Нижнего Тагила) кислотное озеро появилось точно так же, как и в Дегтярске. Оно имеет длину почти 300 метров и максимальную ширину чуть более 100 метров. Жилые дома начинаются в двух сотнях метров от озера.
В Полевском (в 50 километрах на юг от Екатеринбурга) озеро с кислотой совсем маленькое (150х50м) и расположено от жилья довольно далеко. А вот в соседнем поселке Зюзельский (в 4 км от Полевского) кислотное озеро на месте бывшего карьера по добыче серного колчедана плещется практически в центре поселения. Оно довольно большое — по размерам почти такое же, как в Левихе: 200 на 150 метров.

Трудно сказать, какое из наших уральских озер наиболее ядовитое. Наши надзорные органы не сильно заморачиваются относительно уведомления общественности об этих водоемах. Их главный принцип по отношению к нам: меньше знают – спокойней спят. Судя по аромату серы, больше всего серы содержит озеро в Зюзельском. А самый богатый на металлы – Дегтярский водоем, где по официальным данным в иле скапливается медь, цинк, марганец, железо, кадмий, а также золото и серебро.

Помимо озер-убийц, связанных с производством меди, в Свердловской области имеются заброшенные карьеры огнеупорных глин (Троицко-Байновские глины), которые расположены южнее города Богданович рядом с поселком Полдневой. Там после обильных осадков тоже можно встретить небольшие озера весьма сочных цветов: есть марганцового оттенка, а есть ярко-желтого… Учитывая, что в этих глинах очень много разных минералов, включая серный колчедан, то эти озера тоже могут представлять опасность, хотя и меньшую, чем возникшие возле медных рудников.

Но не только серой и металлами славны уральские озера. Они могут убивать и радиацией.

Радиоактивные водоемы на Урале

В качестве главного и единственного радиоактивного уральского озера в Сети фигурирует озеро Карачай вблизи челябинского Озерска, куда много десятилетий производственное объединение «Маяк» сбрасывало среднеактивные жидкие радиоактивные отходы (радионуклиды стронций-90 и цезий-137). В результате получился самый радиоактивный водоем в мире по запасам накопленной активности – 120 млн.Ки. Вот только на фотографиях, которые иллюстрируют виды этого озера, я почему-то встретил изображение пруда-отстойника «Карабашмеди»… Я полагаю, что фотографий этого озера в открытых источниках просто нет: оно всегда было изолировано от проникновения праздношатающихся фотографов-путешественников. А в 2015 году это озеро и вовсе было засыпано скальным грунтом и бетонными блоками. Но не Карачаем единым… Существуют и другие радиоактивные водоемы рядом с «Маяком».

Помимо Карачая, объединение сливало среднеактивные отходы в водоем с названием Старое болото. Его планируется закрыть к 2025 году. Там накопленный объем активности примерно в 100 раз меньше, чем в Карачае.

Низкоактивные отходы «Маяк» также сбрасывал в Теченский каскад водоемов, из которых выделяются два огромных пруда-отстойника, которые призваны способствовать уменьшению распространения радиоактивности по течению реки. Отходы называются низкоактивными только на сленге атомщиков – уверяю, что даже сами атомщики на берегу этих водоемов дачи строить не будут. Все, кто имел возможность оказаться у реки Теча с дозиметром, знают, что уровень радиоактивности там в несколько раз превышает естественный фон. Я замерял радиоактивность на мосту через реку Теча, по которому проходит федеральная автодорога Челябинск-Екатеринбург. Бытовой дозиметр показывал 120-130 микрорентген в час. Ближайший пруд-отстойник примерно в 10 километрах. Вряд ли ошибусь, если предположу, что на берегу пруда уровень радиации больше еще на несколько сотен мкР/час.

Но не все радиоактивные водоемы стали таковыми из-за сброса туда РАО. После взрыва в 1957 году на «Маяке» емкости с радиоактивными отходами произошло выпадение радиоактивных осадков на огромной территории севернее Озерска – зона сильного радиоактивного загрязнения достигла города Каменск-Уральского в соседней Свердловской области. В эту зону попали более десятка озер. С территорий наибольшего поражения радиацией большинство людей было отселено, а загрязненная радиацией земля и вода вблизи Озерска вошли в состав Восточно-Уральского государственного заповедника, куда доступ населению закрыли.

В этом радиационном заповеднике расположены 2 больших озера: Бердениш и Урускуль. Они совершенно точно загрязнены радионуклидами до сих пор. Другие водоемы, которые не попали на территорию заповедника, но где произошло выпадение радиоактивных осадков, сейчас считаются более-менее безопасными. Я был рядом с одним из таких озер на юге Свердловской области – бытовой дозиметр, действительно, не фиксирует повышенного радиоактивного излучения. Но это не значит, что оно полностью очищено от радиации – вода сама по себе не является источником радиации, а радиоактивные частицы за десятки лет после аварии осели на дно. Так что, рыбу из этих озер есть вряд ли стоит. Но аборигены ее едят. Проспиртованный организм радиация не берет…

Радиация и кислота на живые организмы действует различным образом. Кислотные озера даже с сильно разбавленной кислотой гораздо опаснее радиоактивных. По сути, кислота убивает все живое. А вот в радиоактивных Берденише и Урускуле живет рыба, туда прилетают водоплавающие птицы. Может быть, они чаще болеют и быстрее умирают, чем их сородичи на озерах с обычной водой, но все-таки живут. И совершенно точно, что они мутируют. Особенно это было заметно по озеру Карачай. Несмотря на систематический слив туда среднеактивных отходов, там жили рыбы! «Караси Курчатова» были без глаз и хвоста, а «карпы Славского» светились! А раз там были рыбы, то существовала в озере и более мелкая фауна. Хотя это были настоящие уроды, но они жили в этой убийственной воде. А потом добрые люди, которые их искалечили, замуровали их…

…Когда я был с визитом в Карабаше и подъехал к берегу кислотного водоема, то рядом с кромкой плещущейся кислоты прыгала маленькая птичка и очень громко пищала. Кругом был только шлак, обожженные холмы и кислота. Рядом с этой кричащей птичкой мне стало и вовсе не по себе. Честно говоря, никогда подобного жуткого крика от птиц я не слышал. Не знаю, по какому поводу она кричала, но вполне возможно, что она задавала человечеству в моем лице простой вопрос: да, что же вы наделали, с**и!?…

Вопрос риторический, хотя можно на него и ответить: мы построили «Великую и прекрасную Россию», с кислотными водоемами и радиоактивными озерами! Живите и радуйтесь!

Источник

Озера с радиоактивными отходами на территории России и опыт их ликвидации

Продолжу тему накопленных в нашей стране радиоактивных материалов написанной месяц назад статьей. В отличие от ОГФУ, сейчас речь о реальных радиоактивных отходах, чей статус никем не оспаривается. В начале года я уже писал об утилизации советских атомных подводных лодок в Приморье. Это ядерное наследие в последние десятилетия устраняют всем миром. Но помимо проблем атомного флота, за время холодной войны много проблем накопилось и в глубоком тылу – на комбинатах по наработке оружейных ядерных материалов на Урале и в Сибири. В этой статье я попробую рассказать об одной из важнейших и в прямом смысле крупнейших проблем ядерного наследия СССР – водоемах-хранилищах радиоактивных отходов.

Озеро Карачай и производственное объединение «Маяк»

Долгое время в атомных проектах как СССР так и США практика обращения с радиоактивными отходами заключалась в создании временных пунктов хранения РАО в месте их образования — возле оборонных предприятий и на объектах ядерного топливного цикла. На территории России за 70 лет накоплено более 500 млн. м 3 РАО (регионы их расположения можно посмотреть на сайте Нацоператора по обращению с РАО).

Большая их часть – это жидкие отходы, сосредоточенные в открытых водоемах-накопителях вблизи комбинатов, занимавшихся наработкой и выделением оружейного плутония. Таких комбинатов в России три – ПО «Маяк» (г. Озерск, Челябинская область), СХК (г. Северск, Томская область) и ГХК (Железногорск, Красноярский край). В процессе обеспечения ядерного щита страны вопрос об окончательной изоляции образующихся РАО был не самым приоритетным. Но к 1990-м многие объекты пришли в крайне опасное состояние и дальнейшее откладывание проблем грозило серьезными последствиями и даже катастрофами.

Распределение объемов накопленных ЖРО в водоемах-хранилищах на ПО «Маяк», СХК и ГХК. (Источник)

Почти 99% объемов ЖРО сосредоточены на ПО «Маяк» в Челябинской области. Из них основным является Теченский каскад водоемов. Описание его и связанных с ним проблем достойно отдельной статьи, а сейчас я остановлюсь на других, меньших по объему, но гораздо более опасных объектах, лидирующих по накопленной активности — в первую очередь это озеро Карачай и Старое болото на ПО «Маяк» и водоемы Б-1, Б-2 и Б-25 на Сибирском химкомбинате в г. Северск.

ПО «Маяк»

Самая крупная промышленная площадка ядерного комплекса СССР – производственное объединение «Маяк» (ПО «Маяк», ранее – завод №817, «сороковка»), в городе Озерск (Ранее Челябинск-40) в Челябинской области. Первенец атомной промышленности (работает с 1949 года), ПО «Маяк» одновременно стал и самым сложным фрагментом ядерного наследия, связанным с начальным этапом создания ядерного оружия полным спешки, недостатка знаний и дефицита ресурсов.

Химкомбинат имел в своем составе несколько реакторов для наработки оружейного плутония из природного урана, радиохимическое производство по выделению плутония-239 из облученного топлива и химико-металлургическое отделение для получения металлического плутония.

Поскольку в атомной гонке СССР догонял США, то многие решения были скопированы. По аналогии с американским заводом по производству плутония, изначально в проекте ПО «Маяк» предполагалось, что жидкие радиоактивные отходы (ЖРО) средней и низкой удельной активности будут просто сливаться в реку Течу. Правда река на Урале оказалась не такой полноводной, как река Колумбия на заводе в Хэнфорде в США, и с 1948 по 1951 годы Теча оказалась настолько загрязнена, что сбросы в нее было решено прекратить. После этого в качестве накопителей ЖРО стали использовать естественные и искусственные водоемы — оз. Кызылташ (В-2), оз. Татыш (В-6), водоемы В-9 (Карачай), В-17 (Старое Болото).

Схема расположения водоемов вокруг промплощадки ПО «Маяк». В-9 – оз. Карачай. (Источник)

Похожая, но гораздо менее масштабная картина складывалась и на других комбинатах для наработки оружейного плутония. Таким образом, именно открытые водоемы стали главными накопителями радиоактивных отходов – как по активности, так и по объему. При этом они несли огромную угрозу, т.к. они находятся под открытым небом, подвергаются угрозе затопления, пересыхания, протечек, выносов активности с акватории и берегов при ураганах или смерчах (нечто подобное случилось на Карачае в 1967, о чем чуть ниже). Именно приведением подобных водоемов в безопасное или хотя бы стабильное положение занялись в первую очередь, когда было принято решение о комплексной ликвидации ядерного наследия СССР.

Карачай (накопленная активность — 120 млн. Ки, объем 0,3 млн. м 3 )

Водоем В-9, созданный в 1951 году на месте бывшего бессточного болота Карачай на промышленной площадке ПО «Маяка», является уникальным по накопленной активности поверхностным хранилищем ЖРО. Всего за время эксплуатации в него сброшено более 500 млн. Ки активности, что в разы превышает выбросы с аварийной Чернобыльской АЭС. К 1985 году, с учетом распада, в озере Карачай было накоплено около 120 млн Ки активности. С началом эксплуатации в результате сбросов уровень воды водоема В-9 и площадь водной поверхности постоянно возрастали. Так, в мае 1962 года площадь акватории составляла 51 га. Мощность дозы на береговой линии водоема составляла 50 мР/ч.

Сравнение объемов отходов и накопленной активности в водоемах ПО «Маяк». Карачай (B-9) при минимальном объеме сосредоточил в себе основную активность отходов. (Источник)

Засушливой весной 1967-го берега водоема оголились, и ветром с них вынесло радиоактивную пыль за пределы промплощадки. Площадь загрязнения составила около двух тысяч квадратных километров. Это загрязнение (Карачаевский след) добавилось к Восточно-Уральскому следу загрязнений, сформировавшихся от аварии почти на 10 лет раньше — в результате аварии 1957 года (изучением ее последствий для населения я в свое время занимался и работая над дипломом, и работая в УрО РАН). Природно-техногенная авария 1967 года не привела к серьезным радиационным последствиям для населения и окружающей среды, но показала потенциальную опасность повторения подобных ситуаций при аномальных метеорологических условиях.

Ориентировочная схема распространения радиоактивного загрязнения почвы в результате деятельности ПО «Маяк». Источник

Ликвидация озера Карачай

После инцидента 1967 года Правительством СССР было принято решение о ликвидации водоема Карачай, а также о поведении мероприятий для предотвращения повторения подобных случаев. В течение 1967-1971 годов были проведены работы по засыпке оголенных ранее затопляемых участков, засыпке мелководий, рекультивации территорий вокруг водоема. До середины 70-х годов продолжались работы по ликвидации последствий аварийной ситуации 1967 года, обустройству берегов и опытные работы по засыпке акватории.

Постепенная ликвидация открытой акватории озера Карачай.

К середине 1980-х годов была окончательно отработана технология засыпки водоема скальным грунтом с применением специальных конструкций – полых бетонных блоков, позволяющих локализовать донные отложения и наиболее активные илы без их выпячивания на поверхность.

Технологии засыпки акватории озера включала разработанные операции установки полых бетонных блоков и засыпку скальным грунтом.

«Слоеный пирог», которым накрыли Карачай.

В водоеме Карачай локализовано и изолировано более 200 тыс. м 3 высокоактивных техногенных илов и суглинков, общая накопленная активность которых в середине 1980-х годов достигала 120 млн Ки, что минимум в двое больше выброса при аварии на Чернобыльской АЭС.

Вид на ПО «Маяк», ориентировочно 1990 год. Слева внизу – оз. Карачай с частично засыпанной акваторией. Слева вверху – оз. Кызылташ.

В период 1988-1990 проходил первый этап закрытия Карачая – проведена отсыпка северо-западной части озера и сооружены разделительные дамбы, снижающие вероятность образования волн и ветрового уноса аэрозолей. В 1990-2000 проведена засыпка 80% акватории, значительно снизившая дозовые нагрузки вблизи озера. В рамках федеральной целевой программы «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2008 -2010 годы и на период до 2015 года» (ФЦП ЯРБ-1) в 2008-2015 годах была проведен финальный этап ликвидации зеркала озера. А 26 ноября 2015 года водоем Карачай окончательно был засыпан.

Помимо закрытия акватории и гидроизоляции озера для отведения поверхностных вод вокруг него прорыты водоотводные каналы для исключения его подтопления. В перспективе ближайших 10-20 лет водоем будет переведен в пункт консервации особых РАО, а затем в пункт захоронения особых радиоактивных отходов. Следующий этап – создание системы мониторинга за подземными водами с использованием около 450 наблюдательных скважин вокруг бывшего озера. Моделирование по перемещению самого подвижного радионуклида – Sr-90, показывает, что за время полного распада активности (ближайшие 200-300 лет) не должно привести к загрязнению подземных вод.

Таким образом, риск основных угроз, связанных с самым опасным объектом ядерного наследия СССР, теперь существенно снижен.

Старое болото (накопленная активность — 1,2 млн Ки, объем – 0,4 млн. м 3 )

Вторым по накопленной активности после Карачая открытым хранилищем жидких среднеактивных отходов на промплощадке ПО «Маяк» является водоем В-17 под названием Старое болото. Водоем является искусственным водохранилищем, образованным путем перекрытия естественного лога земляными плотинами в 1952 и 1954 гг. Его берега укреплены щебнем и суглинком, высота обваловки составляет 1,5–2 м. Водоем используется для приема и хранения жидких отходов радиохимического производства. За весь период эксплуатации В-17 в него было сброшено около 10 млн. м 3 жидких радиоактивных отходов с суммарной активностью около 15 млн Ки. С начала 1970-х гг. активность сбросов была сокращена на несколько порядков. Последние 30 лет водоем эксплуатируется преимущественно в режиме самоочищения. Общая активность радионуклидов, хранящихся в нем, составляет около 1,2 млн Ки. Основная часть активности сосредоточена в донных отложениях и грунтах дна и обусловлена главным образом Sr-90.

Схема водоема Старое болото

К настоящему времени на нем ведутся подготовительные работы для такой же засыпки, как проведена на озере Карачай. Закончить работы планируется к 2025 году в рамках ФЦП ЯРБ-2.

Водоемы Сибирского химического комбината

После запуска ПО «Маяк» было принято решение о строительстве дополнительных комбинатов по наработке ядерных оружейных материалов в Сибири. Сейчас они носят названия АО «СХК» в Северске и «ГХК» в Железногорске. У них есть свои особенности, но как и «Маяк», они имели в своем составе промышленные реакторы и радиохимические заводы для получения плутония. Поэтому их деятельность так же сопровождалась образованием больших объемов отходов. Но опыт «Маяка» был учтен и применение открытых водоемов-хранилищ было не столь масштабным. На обоих заводах позже была использована практика подземного захоронения жидких радиоактивных отходов (это отдельная история, спорная на мой взгляд).

Всего в подземное хранилище жидких отходов на «СХК» закачали около 46,8 млн. м3 (150 «Карачаев»), а их суммарная активность – 1515 млн Ки (больше 10 «Карачаев»). За счет распада к текущему моменту эта активность упала в 3–4 раза. (источник)

Открытые бассейны-хранилища ГХК насчитывали объемы в сотни тысяч м 3 , однако общая активность в них не превышала нескольких тысяч Ки, что в тысячи раз ниже активности в открытых бассейнах «Маяка» и СХК. При этом в подземные хранилища ГХК («полигон Северный») закачано по состоянию на 2007 г. более 6,4 млн м 3 ЖРО суммарной активностью 982 млн Ки, которая к настоящему времени снизилась в 3–4 раза.

В начальный период работы на СХК была принята схема обращения с ЖРО также с использованием открытых хранилищ отходов, как и на «Маяке». Это бассейны Б-1, Б-2 и бассейн Б-25, которые функционировали до конца 1980-х, а по накопленной активности уступали лишь Карачаю. Суммарная активность в них (по данным на 1997 г.), составляла примерно 54 млн Ки (половина активности Карачая).

Сибирский химический комбинат

Объем бассейна Б-1 составляет 65000 м 3 , накопленная активность – около 30 млн Ки (1/4 Карачая), объем бассейна Б-2 – 135 000 м 3 , активность – около 20 млн Ки. Конструкции бассейнов в полной мере учитывали тяжелый опыт ПО «Маяк»: были проведены необходимые изыскательские работы и предусмотрены изолирующие слои, что позволило эксплуатировать их в штатном режиме, без инцидентов и аварий. Тем не менее, для исключения потенциальной опасности выноса радионуклидов из открытых хранилищ в окружающую среду в 1982 г. принято решение о консервации открытых хранилищ РАО. В том же году прием ЖРО в бассейны был прекращен.

Вид на засыпанный Бассейн Б-2 в настоящее время (источник)

В 2012 году на СХК была полностью завершена консервация бассейна Б-2. В настоящее время бассейн Б-2 представляет из себя зеленое поле с радиационным фоном средним для Томска.

Работы по консервации бассейна Б-1 еще идут, их завершение ожидается в 2020 году. При этом используется опыт и технологии, опробованные на консервации Карачая, например, водоем рассекали разделительными дамбами, но отрабатываются и новые решения. Например, при консервации водоемов создается дополнительный защитный барьер. По периметру и под дном бассейнов бурятся особые скважины, в которые под давлением нагнетается гель на основе жидкого стекла. После его застывания создается непроницаемый слой под всем хранилищем, который «отрезает» его от окружающей среды. Кроме того, была применена специальная технология фиксации пульпы для исключения ее выхода на поверхность насыпанного грунта.

Для работ по консервации бассейнов-хранилищ ЖРО на СХК использовалась техника, защищенная с учетом опыта, полученного на озере Карачай. (источник)

На очереди для консервации самый опасный на территории СХК бассейн – Б-25. ЖРО в него поступали вплоть до 2015 года. В 2016-м начались подготовительные работы по его захоронению, осенью 2018-го – откачка декантата. Работы по полной изоляции Б-25 от окружающей среды завершатся в 2020 году. При этом наблюдение за состоянием объектов будет вестись еще как минимум 100 лет.

Вместо выводов

Открытые водоемы-хранилища РАО являются самыми вместительными объектами ядерного наследия. Их появление вызвано важностью основной задачи – создания в СССР ядерного оружия и отсутствием в начале 1950-х годов технологий обращения с жидкими радиоактивными отходами. Некогда отложенное решение по консервации подобных водоемов привело к массе экологических проблем в регионах их расположения. Однако на текущий момент ситуация с водоемами практически стабилизировалась, а наиболее опасные из них уже не существуют в открытом виде, что исключает возможные катастрофы типа той, что была в 1967 или опасней. Остается надеяться, что принятые решения оправдают себя и не станут проблемой для будущих поколений.

Источник